Какая трудная погода

Каждое животное обитает в соответствии со своими физиологическими качествами. Белый медведь на снегу – у него шкура. Верблюд в пустыне – у него горб и своеобразные пищевые привычки. Обезьяна рядом с фруктами. И только нежный голый человек живет почему-то везде. Но, лишь оказавшись в теплом Израиле, я поняла, что если шкуры нет, необходимо обитать там, где шкура не очень нужна. Разве что недели две зимой без шерсти холодно. Хорошо. Но все говорили: «Вот ужо тебе! Хамсин пятьдесят дней в году».

Хамсин приносит сухой жаркий воздух и пыль. Иногда песок. Выходишь утром, а синяя машина стала желтой.

Еще хуже — он приносит болезнь гемикранию, которой страдал Понтий Пилат, не любивший Иудею. Я и сама не люблю Иудею, я себя не люблю, я смерть начинаю любить, когда у меня наступает типичная хамсинная мигрень. Все переживают это по-разному. У некоторых кости, например, ломит. Кто-то чихает и чешется. Короче, есть о чем поговорить. Понятно, что меняющаяся десять раз на дню английская погода — это повод для беседы. Но в Израиле все довольно ровненько. Проснулся – солнце. Влез в сандалии. За бортом примерно тридцать-тридцать пять. И так восемь месяцев из двенадцати. Нечего обсуждать, если бы не хамсин.

— У меня на полу песок.

— А у меня на шкафу песок.

— Какая трудная погода. Надо больше пить воды.

— Я вся разбита, не могу голову от подушки оторвать.

Что поделаешь, человек за возможность жить без шкуры тоже должен платить. И возможность поговорить о погоде, а не о политических разногласиях, тоже чего-то стоит.

«Я вышла на улицу и обожглась!» — пишет в Фейсбуке подруга.

А море и горы укрыты молочным киселем. В отличие от прочих природных явлений, хамсин не предполагает привычки и акклиматизации. Наоборот, старожилы жалуются больше и чувствуют себя хуже. Но и это пройдет.